Честь взаймы - Страница 69

– Каким? – не унимался Кайр.

– Они предпочитают наносить удар первыми, напасть прежде, чем нападут другие, отнять то, на что зарятся соперники. Главное правило – быть опаснее остальных и не попадаться, – сощурился мэтр, пристально вглядываясь, как меняет цвет индикатор в колбе с раствором.

– Это я уже понял, – вздохнул молодой человек.

У него до сих пор перед глазами стояли лица хокварских чародеев, тех самых, которых пристрелили мистрис Фэймрил и милорд Джевидж. Какие бы из них вышли маги и сколько обычных людей они сделали бы несчастными?

– Подожгите-ка мне горелку под большой ретортой, юноша. Сейчас приступим к самому ответственному моменту.

Мэтр перевернул огромные песочные часы, начав отсчет времени, потребного для упаривания снадобья.

– В старину колдуны бормотали себе под нос всякую рифмованную чушь, отмеряя нужный срок, а чтобы выглядело солиднее, нагло врали простакам, будто читают таинственные заклинания.

– А вы разве не будете… хм… заклинать свое зелье?

– Вот еще! – рассмеялся профессор. – Все эти порошочки, травки и жидкости спокойно себе водятся в любой аптеке, бери, смешивай и вари, чего душа пожелает, но твоя бурда чародейской не станет никогда.

– Но ведь есть и волшебные ингредиенты…

– Это ж какие? – скривился Ниал Кориней так, будто сжевал лимон целиком с кожурой.

Лысый блестящий череп профессора покрылся мелкими складочками.

– Драконьи слезы, нетопыриные печенки, мандрагора…

Мэтр только руками всплеснул от неописуемого словами возмущения.

– Да вы, милостивый государь мой, самый настоящий мракобес! А жоп слоновьих вам не нужно? Или соплей мартышкиных? А еще претендуете на звание высокообразованного человека! Позор на мои седины!

Что-что, а хулить профессор умел, как никто иной: смачно, зычно и так витиевато, что можно заслушаться.

– Нет никаких драконьих слез и грифоньих перьев тоже. Так колдуны называли всяческие вспомогательные эликсиры, чтоб запутать и опять же припугнуть сложностью, а под шумок денежек с дурачков слупить побольше.

– А в чем же сила волшебная? В вашем именном жезле? – изумился студент и тут же прикусил себе язык.

Лицо профессора-мага на миг стало мучнисто-белым, задергался левый глаз, и такая отчаянная тоска исказила крупные черты, будто неделикатный юнец напомнил старику о безвременно умершем сыне – единственном наследнике и отраде, словно намеренно ткнул пальцем в открытую кровоточащую рану.

– Мой жезл я сломал о башку хокварского ректора, когда отрекался, – мрачно молвил он. – Полагалось об колено, но уж больно хотелось увидеть его подлую рожу в крови.

Ну не рассказывать же было мальчишке про то, что в свой жезл каждый маг вкладывает частицу своей души и с тех пор этот умерщвленный кусочек нестерпимо болит. А нынешняя волшба Ниала удается только лишь оттого, что в каждую посудину, в каждую скляночку вложена сила при ее изготовлении. Самолично ходил профессор медицины к мастеру-стеклодуву и под его руководством сотворил всю эту хрупкую мелочевку. Двадцать лет пылилась она в черном шкафу, ждала своего часа. Но знал же, что пригодится, знал. Откуда – то неведомо, но чуял ж-ж-ж… сердцем – надо!

От неожиданного признания наставника у Кайра ноги к полу приросли.

– И он вас… не убил?

– Хе! Не посмел, я слишком много успел выяснить о его темных и… хе-хе… постыдных делах и делишках, – ответствовал отрекшийся, но не покорившийся маг Кориней. – А теперь ты спать ложись, а я постерегу установку. И гляди мне, без баловства! Через три часа разбужу, чтоб как новенький был, никакой там квелости и сонности! – прорычал он.

Надо ли говорить, что все эти три часа Кайру Финскотту снились исключительной силы кошмары? Нет, это будет совершенно излишним.

Обед у Фэйм получился гнусный, как по форме, так и по содержанию. Каша пригорела, яйца она не доварила, а чай вышел какой-то безвкусный. А с другой-то стороны, без навыка и привычки разве в котелке над открытым огнем что-то хорошее приготовишь? Одно оправдание – мистрис Эрмаад старалась изо всех сил, ибо знала, что лорд Джевидж не просто так шляется по столичным улицам, а пытается найти выход из положения, ищет возможность переломить ход событий в свою пользу. Ну… или что-то в этом духе. Особенно подробно в свои планы он соратницу не посвящал.

– Я знаю, получилось не слишком… вкусно, но вам нужно больше есть, – покаялась она смущенно, видя, как Росс давится угощением.

– Ничего страшного, – улыбнулся тот. – Сомневаюсь, что лучшая повариха Императора смогла бы приготовить лучше в столь… походных условиях.

Обстановка и впрямь не располагала к изыскам. Тепло было только возле камина, а стоило отойти на три шага – холод и сырость пробирали до костей. Изо всех щелей сквозило так, что казалось – несчастных беглецов постоянно ощупывают чьи-то ледяные пальцы.

– Я видел свой дом, – сказал Джевидж после долгого молчания, нарушаемого только стуком ложек о дно котелка. – И, представьте, меня узнали сторожевые собаки. Значит, я смогу все-таки попасть внутрь.

– Вы хотите застать своего двойника врасплох?

– Вряд ли у меня получится. Наверняка он окружил себя охраной, как обычной, так и магической. Особенно магической.

– Согласна, это было бы логично. Если самозванец – ставленник колдунов, то они не только будут его охранять, но и контролировать каждый шаг.

– А если он сам чародей?

– Тем более. Уэн всегда говорил: «Чужим не доверяй, своим не доверяй никогда».